ПОЛОЖЕНИЕ ВО ВЛАСТЬ НАКАНУНЕРОЖДЕСТВА.
Час был черный, предрассветный. Тело Царя Дорика, которое только что после обработки химикатами, множества разрезов и впрыскиваний достали из ванны с глицерином и 110 килограммами уксуснокислого калия и хлористого цинка - половина на половину, лежало на операционном столе безучастное ко всему, что происходило вокруг него и в нем самом.
- Поддевай, поддевай, мать твою! - шипел старший бальзамировчщик Фаддеич своему ассистенту, Борьке, - Да не эту кишку! Не эту! С этой хрен весь узел вытянешь! За аппендикс хватай. Ах, твою мать! - Фаддеич оттолкнул Борьку с щипцами, сунул руки в разрез, пошарил там, уцепился и рванул.
Вывалился ком бурых внутренностей. Запахло йодом.
Фаддеич скинул ком в таз, подсунутый ассистентом, и пока тот вываливал содержимое в стиральную машину и запускал программу, вынул в отдельный таз сердце и легкие. Обтер руки о белый овчинный операционный тулуп, поежился.
- Холод собачий!
- Фаддеич, а печень?
- Хрен печени, - Фаддеич пошарил в полости и выудил - поднес к носу - темно-красный комочек. - Ничего от печени не осталось. Ты какой процент спирта поставил?
- Как обычно… двадцать три градуса.
- Ладно для кишок пойдет. А вот под это, - он протянул тазик с сердцем, в который кинул и кусочек печенки, - ставь двеннадцать. И постой, - удержал он Борьку, направившегося было ко второй стиральной машине. - Счас мозги туда же…
Среди многих аналогичных историй есть впечатляющий случай, рассказанный известным религиозным деятелем Д.Фрейзером. Находясь на острове Луто (архипелаг Тонга, Полинезия), он был свидетелем необычного происшествия. Один из туземцев c соседнего острова приплыл на легком катамаране, чтобы под покровом ночной темноте ограбить святилище бога моря Таароо.
Наутро злодея нашли возле храма мертвым. На его шее сомкнулись пальцы мумии вождя, могила которого находилась неподалеку. На мумии были ожерелья из драгоценных раковин каури и другие знаки сана.
Тело преступника было брошено в океан, где его сразу пожрали прибрежные акулы. Прах же вождя, после надлежащих церемоний, был возвращен на место.
Фаддеич оттянул парик с царственной головы, отвернул платиновые щеколдочки, подергал черепную колодку. Она не поддавалась.
Фаддеич сплюнул:
- Опять закостенело. Давай пилу.
Потыкал визжащей ручной циркуляркой в виски Дориса, наконец крышка откинулась. Фаддеич отправил мозги вслед за остальными внутренностями на промывку, и закурил.
- Слышь, Борис, в нашем деле главное не умничать! Вот однажды.., -
Борис в предвыкушении воспоминаний, на который Фаддеич был весьма падок, с блаженой улыбкой устроился на стиральной машине, потягивая из мензурки бальзамирующй коктейл - спирт, мед, травные настойки…
- ..однажды на лице цара мы обнаружили небольшое пятнышко… Все, бля, думаю, грибок завелся. Не, вообще-то плесень ползет по цару постоянно, но эти пятна всегда были белого или зеленоватого цвета, и мы научились удалять их. На этот раз пятно было черным, и я не на шутку пересрался. Отковырнул кусочек, послал на исследование в Институт микробиологии Академии наук СССР. Ответ пришел чуть ли не в тот же день. Оказалось, что это черная плесень, аспергиллус нигер. Ну и эти долбаки посоветовали, чтоб от нее избавиться, сжечь "объект" или обработать его концентрированной серной кислотой! Я, короче, в панике. Эх, думаю, была не была, взял да и поскреб скальпелем. Соскреб и напудрил рожу. И все…
- Ой, Фаддеич, вроде пальцами шевельнул, - испуганно вскрикнул Борька.
Фаддеич наклонился на рукой цара, пощупал:
- Не, тебе показалось…
В дверь поскреблись.
- Да! - крикнул Фаддеич.
- Скоро? - просунулась голова пресс-секретаря цара. - Скоро эфир.
- Скоро! Как только так сразу.
В 1978 году в английской газете “Шеффилд Ньюс” была опубликована беседа репортера со священником Артуром Ньюменом, который в течение многих лет занимался миссионерской деятельностью в Африке. Однажды, рассказал отец Артур, деревенский колдун из племени кафров пригласил его принять участие в некоем обряде на могиле вождя племени, похороненного пару лет назад. Вождь погиб на охоте, но теперь возникли подозрения, что его предательски убили, а следы зубов и когтей льва были нанесены злодеями на тело мертвеца, чтобы скрыть свое преступление.
Уже в следующее полнолуние вместе со слугой, колдуном, несколькими десятками родственников вождя и участниками роковой охоты он оказался в священном месте, расположенном в чаще джунглей, где на высоких помостах покоились останки умерших.
Колдун потребовал, чтобы каждый участник охоты, приведшей к гибели вождя, поочередно взобрался на лестницу к помосту и возложил на него руки. С двумя первыми испытуемыми все обошлось, но третий неожиданно пронзительно закричал, когда добрался до помоста. Было видно, что он дергается, пытаясь освободиться, но что-то крепко держит его. После нескольких отчаянных рывков охотник свалился вниз. И все увидели, что его запястья крепко сжаты полуистлевшими руками трупа-мумии, оторвавшимися от тела.
Стеная и вопя, злоумышленник признался в совершенном преступлении
и назвал еще двух своих сообщников. Всех троих немедленно пригвоздили к земле длинными наконечниками копий, использовавшихся для охоты на львов.Затем колдун с большим трудом разжал пальцы рук мертвеца и водрузил останки обратно на помост. Тела убитых поволокли за ноги, чтобы бросить на опушке леса, где гиены быстро разделались с ними.
В приемной, примыкавшей к Овальной операционной Черного Дома, было людно. Министры, их заместители, пажи, отдельной группкой стояли чистильщики-телохранители Дорика, временно безработные. Все были в черном, многие были выбриты, при одном взгляде на этих людей до костей пронизывало траурное чувство высшей власти.
- Я что хочу сказать, - сумрачно говорил Хранитель Правой Руки До Локтя, - не доверяю я этим бальзамировщикам. Насуют черти чего, а спросят с нас!
- Фаддеич давно работает, - отвечал ему всегда румяный Хранитель Мозаикового Чемоданчика. - Хозяин у него не первый.
- Да вот оно-то так, однако…
В другом кружке министры энергетики, агропрома и военный министр расписывали пулю в деберц. Четвертым играл с ними Лидер Оппозиции. Пожимая внутренними мышцами бедер - под черным брюками он был в цветных трусах и поэтому нервничал, - он сказал:
- Бандиты вы, господа! У вас по два валета козырных у каждого на руках в нарушение всех правил, и состояния миллионные до неприличия… А народ голодает.
- А что поделать? - сказал министр энергетики. - Вот, гляди, - и он изобразил на салфетке рисунок:
Министр энергетики в свое время закончил Гарвард и слыл большим умником.
- Это схема доходов в нормальном государстве. Слева - власть имущие, справа - криминал, мафия, в центре народ. А в России левое и правое крыло схлопнулись. Вот и получилось, что наши доходы ненормальны по вполне нормальным экономическим законам, удвоенный доход имеет природное объяснение.
- Кароче, - сказал военный министр с синим бритым лицом, помешивая карты волосатыми руками. - Типа все законно. Типа если нужен выгодный закон, так его и примем. А если он завтра невыгоден, там мы новый примем. Типа, все по закону действуем, в натуре.
- Это компенсация, - грустно сказал министр культуры, не участвоваший но внимательно следивший за своей любимой игрой. - Кто нас знает? Вот я реформу провел, а кто меня знает? Какой министр прославился как реформатор? Все перемены связывают с царом, под которым этот министр ходил. И только кратковременная слава возможна, если перемены неудачны, так цар батюшка по фейсу захуячит какому-нить министру перед камерами, чтоб народ знал "виноватого"… Вот и все…
- Ты на царя не греши, - сказал кроткий сельскохозяйственный министр. - Он хоть нашими решениями и питается, сам-то ничего не может. ОМОН только послать банк или демонсрацию грохнуть. Вот все его экономические и политические рычаги. А про свою реформу вообще помалкивай. Про твой ремонт в квартирке газеты больше писали, чем про реформу…
- Кто ж тогда страной управляет? - спросил молоденький паж военного министра.
Все засмеялись.
- А никто! Как ею управлять?
- Ну показатели, ставки всякие, развивать экономику…
- Милый, показатель типа не рычажок в сортире, - сказал смеясь покровитель, - На него не надавишь. Его на найдешь…
В Олонецкой губернии в середине XIX века была записана такая история. Охотник нашел в пойме таежной речки самородок. Был самородок невелик - с птичье яичко. Принес охотник его домой: не продал, не обменял - был сон ему, что это - оберег. И правда, в хозяйстве с тех пор пошло все путем, появился достаток.
Когда же охотник отдал Богу душу, сохранила тот самородок бабка Матрена.
Матрена на смертном одре наказала племяннику Михайле упокоить оберег в ее могиле - и оттуда оберег принесет семье добро.
И вот после сорокового дня ворвался к нему в избу разбойник Онфим, с большим и острым ножом приступил вор к Михайле, угрожал жизни лишить, если тот не скажет, где самородок искать. Онфим заставил Михайлу раскопать могилу. Несчастный, скрепя сердце, взялся за лопату, чувствуя острие ножа на своей шее. Когда Онфим взломал гроб, мертвая старуха схватила его, крышка захлопнулась и яма сама заполнилась землей.
Племянник тотчас же бросился на звонницу и ударил в набат, а когда все собрались, поведал, что случилось. Вначале его подняли на смех. Но священник рассудил иначе: окропил могилу святой водой, прочел приличествующую молитву и призвал раскопать свеженасыпанную землю. Мужики без особого рвения повиновались слову батюшки. В гробу лежал мертвый Онфим. На горле у него сомкнулись пальцы покойной. Так отпало подозрение, что злодея порешил племянник. Труп святотатца кинули
…Пока внутренности вращались в барабане стиральной машины, Фаддеич вращал тело, весьма энергично встряхивая его - чтобы вышла вся кровь, затем истыкал тело с ног до головы специальной иглой - чтобы выпустить газы, скопившиеся в тканях.
Наконец промытые внутренности щедро напудрили тальком, стрихнином, мелом, засунули их в живот, столь же щедро Фаддеич вляпал туда несколько пригоршней жирного битуминозного угля, влил две баночки цветочного меда; мозги зафиксировал расплавленным парафином.
- Тут особенно следи, - сказал при этом Борьке, - а то раз недоглядели, недолили, так мозги потом разжижились и через нос полились. Вот скандал был.
После того, как Фаддеич приладил на место головные щеколды и простегал разрез брюшной полости, тело было тщательно обмыто, натерто порошком охры и мела, разведенными в оливковом масле. Наконец Фаддеич развел ноги цара на сорок пять сантиметров, а ассистент обвязал их посредине бедер ремнем.
- Можно роботов? - нетерпеливо спросил Борька, когда с ремнем было покончено.
- Запускай! - махнул рукой Фаддеич и выбил ногой из-под стола ящик с молекулярными роботами.
Борька поднял ящик, раскрыл и потряс его над телом. Роботы, посыпавшиеся из ящика, внешне были похожи на серебряную пыль, было их миллионы! миллиарды! Падая на тело, они тут же ползли к ближайшей потовой поре и через нее протискивались внутрь. А там принимались за обычную работу: разбирали сшивки внутри и между молекулами, восстанавливали клеточные мембраны и органеллы, омолаживали и лечили клетки и так далее.
По окончании работы молекулярные роботы покидали тело, первые выходили через те же поры, а потом число закончивших трудиться роботов увеличилось настолько, что поры им стали тесны и они вылетали через рот, уши, другие отверстия - отчего надо ртом висело серебристое облачко "дыхания". Роботы опадали на губы и щеки Дорика, откуда Фаддеич и Борька собирали их ложками и кидали обратно в ящик.
- А правда, - нерешительно спросил Борька, - что на вот это бальзамирование уходит больше половины пенсионного фонда?
- Правда, - сказал Фаддеич. - Он для этого… для Цара и создан.
Потом натянули на тело сорочку, галстук, обрядили в костюм, перед тем как надеть ботинки Фаддеич шлепнул по подошвам Дорика:
- Пятки что щечки девичьи, и мяконькие и упругие! Вот что называется профессинальная работа! Готово Господин Цар! - и помог Дорику приподняться со стола…
Цар шел ровно, в плотном окружении пятерки телохранителей, они слаженно поворачивались в коридорах и поворачивали сопровождаемое тело…
- Раз ремень лопнул, - шепнул в свите, следовавшей за царом, премьер молодому вице-цару, - так ноги разъехались и цар грянулся о землю. Скандал был жуткий. Газеты шумели о пьянстве цара...
Впереди всех идет пресс-секретарь, с факелом, от которого должна была быть зажжена рождественская елка.
Били барабаны, визжали флейты, - оркестр, сопровождавший процессию, почти целиком состоял из барабанов и флейт; когда Цар равнялся с очередным окном, за ним полыхала ехавшая с той стороны "Катюша", заряженная по случаю рождества фейверками.
Наконец добрались до студии.
Цар сел за стол, за его спиной возвышалась елка, празднично украшенная конфетами, продуктами мясо-молочной и хлебобулочной промышленности, рыбного хозяйства и так далее.
- Блядь, где лампы с розовыми светофильтрами!? - бегал и кричал пресс-секретарь.
Наколнец, лампы были найдены, установлены так, что их свет залил лицо Цара.
- Как живой, - умилился генерал Бокачев, убитый три года назад и по причине этого ушедший из армии в большую политику, ныне - лидер партии "Свободного дыхания". Его прочили на место Цара… потом… когда-нибудь.
- Все готовы? Господин Цар? Идет запись. Начинайте!
- Подождите! Подождите! - к столу протиснулся Хранитель Государственного Мозаикового Чемоданчика. Он раскрыл Чемоданчик, жадным взорам окружавших открылся ряд импортных "бальзаматоров" и несколько стаканов в специальном отделении, придирчиво выбрал бутылку, откупорил, заполнил стакан и поставил его перед Дориком.
- Все! Начинайте!
И Цар Дорик своим знаменитым голосом, громогласно, отчетливо заговорил в нестерпимой яркий свет, заливавший ему глаза - так, что он не видел видеокамеры, фиксирующей его выступление, - просто говорил в ее сторону:
- Раз! Два! Три! Понимаешь! Раз! Два! Три! Блядь! Суки! Раз! Два! Три! Понимаешь! Раз! Два! Три! Блядь! Суки! Раз! Два! Три! Понимаешь! Раз! Два! Три! Блядь! Суки! Раз! Два! Три! Понимаешь! Раз! Два! Три! Блядь! Суки! Раз! Два! Три! Понимаешь! Раз! Два! Три! Блядь! Суки! Раз! Два! Три! Понимаешь! Раз! Два! Три! Блядь! Суки! Раз
! Два! Три! Понимаешь! Раз! Два! Три! Блядь! Суки!…Камера писала только изображение. Текст читал актер. Потом запись будет обработана на компьюторе, движения царских губ будут изменены, чтобы даже глухие смогли "увидеть" рождественское поздравление Цара РФ народу:
- … Дорогие рассияне! Поздравляю вас с этим светлым праздником! Мы пережили нимало вместе трудных дней, много было всякого, меж тем мы по прежнему вместе, по прежнему у нас есть надежды, и надежд наших все больше! Когда мы начинали, мы еще не знали, теперь мы убеждены и уверены, никто не говорил нам, что будет легко, и я вам скажу, что…
Все было как всегда. Помимо официальной версии поздравления, появятся и "дисседентские копии", благо компьюторы были у всех. На этих копиях Цар будет двигать губами и произносить примерно следующее:
- "Дарагие рассияне! Мы услышали, что вы желаете изготовить пинг-понг из пилюлек киевской знахарки Матрены и куриных богов египетского фараона, скончавшегося довольно-таки до того, как сэр Томас Гарди забил свой первый сол в ворота лондонского Тауэра, когда еще тамошние мясоеды считали ворон для великого русского и моего любимого композитора Рахманинова-старшего, которому, кстати, принадлежат слова о другой искре на небосклоне всемирной революционной музыке - Чайковском
-человеке, мол, не один воробей станет, или, по крайней мере, почувствует себя павлином, слушая бессмертную 5-ую Чайковского-композитора, написанную в то трудное время, когда русский народ сидел, как медведь в берлоге, в своей необъятной родине от р.Двина до р.Амур, обложенный красными флажками велосипедиста А. по колючей проволоке двинувшегося навстречу велосипедисту В., и лишь то что русский народ оказался медведем, а не волком, помогло ему отодвинуть восток на запад, и, не плачь, не плачь, а что предпочтительнее - орлиный глаз основоположников или орлиный клюв основополагателей, и обеспечить каждого рабочего трактором еще не то что обеспечить трактором каждого колхозника, и высморкаться, высморкаться от обилия впечатлений, когда душа больна ОРЗ, и сменить стандарты, как высоту над уровнем моря на высоту над уровнем наших могил, и не одни пауки взлетают к небесам на птичьих хвостах..."- Раз! Два! Три! - Дорик притронулся к бокалу с бальзамирующим коктейлем, стоявшем перед ним на столе, - Суки!…
- И я хочу поднять этот бокал.., - по жесту Цара актер понял, что пора закругляться, - шампанского за Росиию, за вас, дорогие россияне! С Рождеством Вас!
Дорик одним махом опустошил бокал и принялся заваливаться на пол. Оператор, привыкший к подобным фокусам, продолжал снимать, одним мгновением опрокинув камеру вверх тормашками, отчего на пленке получилось, что Цар не падал но приподнимался над столом.
Окружающие зааплодировали.
- Снято!
Цара подхватили, побили по щекам, он пришел в себя.
- А теперь домой, на дачку, - защебетала дочка.
В салоне длинного черного "Мерседеса" Дорик всегда чувствовал себя как дома, на уральщине, откуда он был родом, приезжал туда в небольшой трехэтажный домики родителей на берегу Печоры и "снимал корсет", как он это называл.
Расстегнул пиджак, ослабил галстук, держал в одной руке бокал "бальзаматора", другой поглаживал по коленке дочку.
Машины неслилсь по ночной Москве.
Потом дочка пересела к шоферу, а чтобы Цар РФ не заваливался, на ее место сел пресс-секретарь. Дорик не заметил подмены, несколько мгновенй похватал воздух, потом снова нащупал колено. Продолжал глядеть в окно. На другой стороне улицы из остановившегося "москвича" выходил пассажир, и выходя, подскользнулся и упал носом в снег.
- Да-ааа, - сказал Дорик, наблюдая эту сценку, он перестал гладить пресс-секретаря и почесал себе живот между пуговиц рубашки.
- А?! Что!? - вскинулся пресс-секретарь
- То, - сказал Дорик, - Рассе-ееа, бля!
“...В Священном Писании среди иных чудес, совершенных Иисусом Христом, описаны несколько случаев воскрешения умерших - начиная с дочери Иаира и кончая Лазарем, уже четыре дня покоившимся в гробнице.
Вероятно, это были пробуждения от летаргического сна. В наши дни, когда не возникает сомнений в необратимой смерти человека, и после девяти, и после сорока дней, и впоследствии удается обнаружить в мертвых телах какие-то следы эманации разума. Некоторые исследователи называют это НЕЧТО остатками биополя. Оно существует вблизи места упокоения и может проявить себя какими-то воздействиями на разум и психику иных людей - отсюда появление призраков усопших, вещие сны, различные события на месте смерти. Их реальность не подвергается сомнению”
(Рудольф Штейнгауз “После смерти”)
Кортеж продолжал нестись по ночным улицам, для редких прохожих, спещащих домой к елкам, родным и близким, возникая из темноты и мгновенно пропадая в ней же.
- Да-аа, повезли, - говорил задумчиво прохожий и шел восовяси.