За спиной Коль Ми ехала пара, седой мужчина в пальто и девушка, совсем молоденькая. Мужчина втолковывал спутнице:

- Все схвачено, дорогая, - говорил мужчина. - Забудь про мою жену. Ее уже нет. Брак с женщиной старше пятидесяти лет ничтожен с юридической точки зрения. А с тобой мы будем упирать на фактическое начало совместной жизни. Нам годятся оба варианта, во-первых, мы уже более шести лет - тебе же шесть, правильно? - фактически проживаем вместе, с другой стороны твои умственный способности находятся в таком состоянии, что исключают…

Мужчина замолк, пропуская двух парней в кожанных куртках. Коль Ми тоже посторонилась, но парни остановились около нее, и один шлепнул ее по попке:

- Пойдем, крошка, позабавимся…

- За кого вы меня принимаете, - крикнула Коль Ми. Отбросив руку наглеца, она огляделась в поисках поддержки. На губах седоватого мужчины, ехавшего ниже, увидела наглую улыбку: "Что, сучка, довертелась…". Отвернулась, словно обожглась, стоявшая выше женщина трусливо смотрела вбок, голова ее мелко подрагивала от страха.

Парни загоготали и побежали по эскалатору дальше… Коль Ми бросила взгляд на соседний эскалатор, столкнулась глазами с узкоглазым азиатом в темном плаще: контакт длился доли секунды, прочла она быструю мысль китаеза: перемахнуть эскалатор: но парни убежали, китаез уехал из поля зрения, вертеть головой Коль Ми не стала, соседи могли проследить ее взгляд. Ей этого почему-то не хотелось…

На плите стояла маленькая кастрюлька, Вилли заглянул в нее, на стенках прилипли рисинки, ага! Супруга варила рис к вчерашнему ужину. Мыть было в лом. Пошарился среди посуды в шкафу, выбрал ковшик, слил кофе, стряхнул медленную корчиневатую жижу нерастворившегося сахара, включил газ под кастрюлькой. Вернулся к книге.

Но только нашел страницу, как раздался телефонный звонок.

- Виллик, ты еще дома!? - раздался голос жены.

- Ты где?

- Как где!? У мамы. Мы тебя ждем! Или ты забыл? Мы опоздаем на казнь!

- О, черт! - Вилли дествительно забыл, что сегодня все семьей они собирались пойти поглядеть на гражданскую казнь Достоевского.

- Собирайся же! Мы опоздаем через тебя!

- Счас! Счас!

- Что "счас"!? Что "счас"!? Знаю я твое "счас"! Из-за тебя мы пропустили возвращение Клео Патры и въезд Савы Инкова в Мавзолей на белом коне! Если тебя не будет через полчаса, мы тебя ждать не будем…

- Да одеваюсь я у…

Из прихожей послышался шум, кто-то открыл дверь и сразу же зажегся свет в коридоре. Не то, чтобы Вилли испугался. Он струхнул - ключи были только у него, супруги, тещи… больше не у кого…

- Вилли, - послышался голос жены из прихожей, - Помоги, у меня сумки…

На ватных полусогнутых ногах, с трубкой в руке, Вилли медленно покачнулся из кресла в сторону прихожей, осторожно заглянул за угол и обомлел - Коль Ми, повернувшись к нему спиной, вертела ручку замка, закрывала дверь…

- А!..А!…А!.. - выдавил из себя Вилли.

- Ты что, язык проглотил? - Коль Ми указала рукой на сумки, - отнеси на кухню.

Но Вилли высунул язык и языком кивал-тянулся на чашечку телефона.

- Вилли! Вилли! - неслось оттуда.

- С кем это ты трепешься?

-Ссс…. Жен… тобой…

- Вилли, кто там пришел? С кем ты? - требовал в трубке голос жены.

- Простите, вы кто? - Вилли совладал с собой, спросил в трубку, глядя на Коль Ми перед собой.

- Что значит кто? - ответили тут и там, - ты что пьян?

Коль Ми в прихожей потянула носом:

- Нет, вроде, хватит придуриваться, бери сумки!

- У тебя там женщина, - сказала Коль Ми в трубке. - Я все поняла! Ты решил отправить меня на казнь, а сам пригласил…. какую-то мерзавку!

- Нет, - сказал Вилли Браун, бросая детектив, который он зачем-то схватил, отправляясь в прихожую. - Тут ты...,- одной рукой он подергал в сторону трубки.

- Что за чушь!? - воскликнула Коль Ми, - дай-ка мне трубку!

- Алло!… кто мерзавка?… Женщина, вы кто?… вы больны!… что за дурацкие шутки!… Нет, это вы шутите!… и очень глупо! Вы приедете?… очень мило!.. учтите, у нас телефон с определителем!… - и Коль Ми с силой вдавила кнопку сброса.

- Миша, Мишенька, это не я! - залепетал громко Вилли. - Ей-богу, не я! Это она… какая-то позвонила… голос, вроде твой… и про маму… и про казнь… мы же собирались… а я забыл.. и все так… ох!

Тут только до Вилли дошло, что казнь была на прошлой неделе. И они благополучно на нее сходили.

- Действительно, кто-то пошутил! - он нервно расмеялся. - Притворился голосом. Наверное, кто-то из твоих подруг, Миша.

Подруги Коль Ми действительно любили подшучивать над ее рассеяным мужем.

- Вилли Браун, я еще узнаю кто это! - отрезала Коль Ми, - А пока помоги мне раздеться и отнеси же, наконец, сумки на кухню.

Сквозь прозрачные стенки полиэтиленнового пакета краснела красная ладонь куска мяса, выпирали зонтики помидор, лука, картофеля, лодочки огурцов…

Вилли уцепился зубами за короткую антену телефонной трубки, в руки схватил пакеты и потрусил на кухню. Так что трубка зазвонила у него в зубах.

Вилли добежал до кухни, скинул пакеты.

- Да! Да, Ми! Ах, это опять ты.. вы! Прекратите ругаться! Моя жена пришла вот домой, принесла мясо, овощи… - Вилли и сам понимал, что звучит глупо. Но с каждым словом разгневаной собеседницы он все больше убеждал себя, даже нет - чувствовал, что голос вовсе и не похож на голос Коль Ми… Хотя нет, похож… А самое главное - был он не шутлив, а разгневан…

- Вилли Браун, это опять она? - Коль Ми зашла на кухню, глядела на мужа подозрительно. - Дай-ка мне… Иди-ка мусор выбрось! Полное ведро уже!…

Вилли поплелся одеваться…

- Если вы не прекратите, я сама позвоню чистильщикам! - крикнула Коль Ми в трубку.

… Покраснев от гнева, Коль Ми сжимала в руках телефон. Послышался звук открываемой двери.

- Коль! Коль! Ты дома? - закричал Вилли из прихожей. - Гляди, что я на дороге нашел!

В руках Вилли держал пень. Накануне была буря, возле дома мамы повалило несколько берез, все утро а окном раздавался противный визг - специальная службы пилила стволы для вывоза.

- Гляди, какой отрубок, я из него табурет сделаю.

- Это тебе не поможет, Вилли Браун, - холодно сказала Коль Ми. - Извиняться приехал?

- Что значит извиняться? - недоуменно переспросил порядком струхнувший Вилли, лихорадочно перебирая в голове - что такого он еще натворил…

- Ты прекрасно знаешь что! - бросила отворачиваясь Коль Ми.

- Ми…шаня… я с работы.. только что… нарочно отпросился… мы же идем нынче на казнь этого… Достоевского…

- Проводил потаскуху?

- Какую потаскуху!?

- Не знаю, кто она, эта мерзавка… С который ты сейчас дома… был…

- Ми, я даже домой не заходил! - отчаянно крикнул Вилли Браун.

Ужасная мысль пронзила Коль. Она разговаривала с Вилли и.. этой… женщиной две минуты назад! Не мог Вилли доехать из Биберева на Сходненскую за две минуты!

- А… кто же у нас… тогда дома-то! - Коль Ми начала лихорадочно набирать номер… - А ты беги к соседям! Звони от них к чистильщикам, у нас дома воры!

- Алло! Алло! Немедленно убирайтесь из нашей квартиры!… Что!?… какие овощи!? Какое мясо!?… Я сейчас… Это вы! Воровка!… Я сейчас позвоню чистильщикам!…

Вернулся Вилли.

- Нет, какая наглость! - Коль Ми лихорадочно одевалась. - Она сама позвонит чистильщикам! Чего стоишь!? Давай мне шубу! Мамочка, ты никому дверь не открывай! У нас дома воры…

- А что на казнь не пойдете? - прошамкала старушка из кресла, не отворачиваясь от телевизора.

- Нет! Ты запиши на видео, мы потом посмотрим.

- Хорошо, дочка… Вот, помню, к нам в тридцать седьмую в пятьдесят шестом забрались ворюги в форточку…

Но Коль ее уже не слушала…

- Вилли! Вилли! - в голосе Коль был ужас. - Посмотри, на определителе номер мамы! У нее бандиты! Хулиганы! Да брось ты ведро! Беги! Лови машину! Я позвоню чистильщикам.

- Мы блокировали дом, - сказал начальник патруля Коль Ми. - Но внутрь заходить не стали - окна закрыты, на дверях нет следов взлома, она заперта.

Коль отомкнула замок. Монахи вбежали в квартиру… Супруги нервно ждали на площадке. Через минуту начальник патруля вышел к ним. Пропуская мимо выходивших и поругивающихся бойцов, бросил:

- Пусто! Чисто! Поглядите - может, что унесли…

Мебель, ценности , документы, - все было на месте. В квартире был порядок. Коль Ми окинула взглядом кровать - она была не смята. На кастрюльку со следами выкипевшего кофе на плите внимания никто не обратил.

- Ложная тревога, - хохотнул один из чистильщиков и сплюнул на ковер. - Номером кто-то ошибся.

Монахи ушли.

- Надо позвонить маме, - хмуро сказала Коль Ми.

- Мама, ложная тре…! А кто это? Кто мне нужен? Сот Ми. Кто я? Я - ее дочь! - раздраженно бросила Коль Ми. - А вот кто вы!? Какая такая дочь! Коль Ми? Какая Коль Ми!!!Это снова вы!!!! Что вы делаете у моей мамы?! Кто хулиганка? Я хулиганка!? Ах, ты мерзавка! Вилли! Вилли! Беги за монахами!..

- Вилли! Вилли! Верни монахов! еще не могли уехать! Эта хулиганка теперь у нас дома!..

- Дочка, что ты все бегаешь? Туда-сюда! Монахов таскаешь! Я казнь записала! Садись! Посмотрим!…

- Эх, Вилли, Вилли, что ты за мужик-то такой! То ли дело было раньше! - и старушка забормотала, - В регулировании личных отношений между супругами право исходило из принципа, что муж является главой семьи, и тем самым предрешало многие вопросы семейной жизни. Жена была обязана следовать месту жительства мужа, а в случае ее отказа брак мог быть расторгнут по иску мужа. Юридически местожительство женщины определялось местожительством мужа, даже если супруги вместе не проживали, жена могла заниматься профессиональной деятельностью и любительской половой только с согласия мужа, мужу принадлежало безраздельное право единоличного решения всех вопросов семейной жизни…

…Ночью Вилли Браун долго не мог заснуть. Включил телевизор: транслировали очередную серию "Секса до и после полуночи". Смотрел без звука, фильм шел с титрами и сурдопереводом… Бессердечная Саманта Доу отказала супругу Максу Ки в деньгах на содержание двух его любовниц, любовницы отказали Максу Ки в услугах, у Макса началась страшная ломка, его адвокаты подали иск к Саманте Доу, суровый и справедливый судья Джонсон Джонсон - главный герой сериала, руководствуясь "Великой" триста тридцать шестой поправкой к ФГК, положил очередной конец очередным бесчинствам "злобной волчицы До"…

Вконец измученный бессоницей, Вилли взял книгу, пошел на кухню…

- Живот болит…

- Прими таблетку…

- Хорошо.

Вилли поставил чайник. Телефон тренькнул. Молясь, чтобы шум закипавшей воды скрыл звонок от чуткой супруги, схватил трубку… Сигнал был постоянным. Телефоны иногда вот случайно тренькают, подумал Вилли. Открыл книгу, но почему-то не читалось. И тут смешная мысль пришла в голову Вилли Брауну. А что если позвонить на свой номер телефона.

Тишина. Телефон словно ждал еще одной последней цифры…

Трубку Коль Ми подняла мгновенно. Ей не спалось, и она пошла на кухню, лениво ковырялась в разогретых остатках ужина, лениво думала, что не надо бы ей есть - располнеет. И тут зазвонил телефон.

Позвонивший молчал.

- Язык проглотили? - сказала Коль, думая, если это не тот звонок, то оправдается за грубость телефонными хулиганами.

- Да я… собственно… - нерешительно выдавил Вилли. - Я - Вилли… Браун…

- Да? А я думала господин Достоевский, - язвительно пропищала Коль Ми. Но справилась с мгновенным раздражением и сказала нормальным голосом:

- А я Коль Ми. У меня в руках паспорт, и если вы мне попадетесь…

- У меня тоже в руках паспорт, - виновато ответил Вилли Браун, - на нем гравировка: "Вилли Брауну. Государство верит в тебя"…

- Я знаю, что выгравировано на паспорте моего мужа! - Коль Ми снова почувствовала раздражение.

- Я… сегодня звонил… Автору…

Коль Ми затаила дыхание.

- И?..

- Я задал ему вопрос.

- Вы лжете…

Каждый мог позвонить Автору и задать ему вопрос. Теоретически Автор, он же Мастер Гравировки, он же Ангел Сизокрылый, мог ответить на сколько угодно каких угодно вопросов. Проблема заключалась в том, что задавший Автору вопрос проживал недолго.

- Я спросил у него - кто я?… Он сказал: Вилли Браун…

Через минута молчания Коль Ми сказала:

- Я тоже звонила… Я - Коль Ми.

- Но кто тогда лежит в… кровати, - выдавил из себя Вилли.

- Я не спросила…

- Страшно?

- Да!

- Но голос у вас… у вас и у моей.. у жены… У вас на груди… правой… конечно, это смешно… на правой - вашей правой, а не как смотреть… родинка.

- …да. У вас выбрито только левое полушарие черепа, потому что…

- на правом шрам… да!

- Вчера я готовила баклажаны, фаршированные помидорами, чесноком…

- Со сметаной! Мои любимые…

- Нет, вместо сметаны вчера был майонез…

- Да! Сметаны не было и вы… ты попробовала заменить ее майонезом…

- Неплохо получилось…

- Получилось изумительно! Все это так невероятно. А может я… Припятствием к браку могут служить некоторые заболевания, - заборомотал Вилли. - Законами установлены запреты заключать браки с лицами, страдающими заболеваниями, представляющими опасность для здоровья другого супруга…

- В законодательстве, - продолжила мантру Коль Ми, - имеется запрет на браки с душевнобольными.

- Но если лицо обладает способностью, - воскликнул Вилли, - несмотря на заболевание, выразить свою волю и осознать значение и характер совершаемого правового полового акта, заключение брака возможно.

- Скажи… те… какой у вас год? Тысяча девятьсот девяносто девятый… двадцать шестое декабря!

- И у нас тоже. А адрес?

- Улица Строителей, дом шесть… квартира..

- Три?

- Да… Это мой адрес.

- Мы поженил… я вышла замуж в семьдесят третьем…

- Я не смог заставить себя жениться через представителя, или по письменному волеизъявлению. Я тогда отбывал пять лет в армии. И…

- Сбежал! Я помню как ты приехал ко мне и сказал, что наше бракосочетание совершится при обязательном присутствии сторон…

- А помнишь, как мы не могли выбрать, какой нам брак заключать: договорной, или брак-статус…

- Да. Договорная форма брака основана на ряде требований, предъявляемых законом к порядку заключения брака, условиям его действительности, возможности получения возмещения убытков, возникающих у супрга в результате расторжения брака.

- Но брак не может быть договором, брак представляет собой статус, который приобретается субъектом в результате совершения предписанных законом действий.

- И якобы обладание этим статусом позволяет отнести субъекта к категории женатых людей. Но ты назвал меня женой еще до публичного оглашения…

- Да… Мы интерпретировали наш брак как партнерство, хотя нас предупреждали, что в этом случае не находит объяснения строгая фиксированность прав и обязанностей сторон. А мы им на это выбрали брак с отложенной общностью имущества…

- Может это миры какие-нибудь паралелльные?

- Не знаю… это же фантастика… Слишком все совпадает… Кому нужны параллельные миры, если они так совпадают!

- Только вот казнь Достовеского… Она у нас была неделю назад.

- А у нас сегодня…

- Но постой, я ведь сейчас позвонил по домашнему телефону…

- Да… у меня на определителе мой номер…

- Я вспомнил: я уже звонил так… лет пятнадцать назад… интересно было. И ничего - тишина. А давай ты мне позвонишь… то есть себе. Интересно, у меня телефон зазвонит…

- Ну…

- Ох, не надо! А вдруг не получится… Я боюсь…

- Чего?

- Ммм… я даже не знаю как сказать… Ми! Я впервые с тобой разговариваю так долго… То есть мы давно не разговаривали. Ты все время… кричишь… кричишь…

- Да, - сказала Коль Ми после паузы. - А ты молчишь. Все время.

- А я… я тебе изменял. Два раза.

- Понравилось, - сухо спросила Коль Ми.

- Н-нет, - сказал Вилли. - Я все время помнил - как мы с тобой этим занимались.. вначале…

На линии послышался шум… скрежет…

- Алло! Алло! - не заботясь о тишине крикнул Вилли.

- Попа наголо, - ответил голос подключившегося к линии. - Здравствуй, Вилли, - голос был знаком. Слышал его Вилли лишь однажды, но запомнил так, как ни помнил голос своего армейского старшины. И покрылся Вилли испариной. Услышал как бьется сердце.

- Пора платить по счетам, Вилли, - сказал Автор.

- Да, - сказал Вилли.

- Не бойся, Вилли. Ответив на твой вопрос, я дал тебе шанс. Единственный, он же последний. Ты спросил у меня - кто ты. Я ответил тебе. Ты - Вилли Браун. Теперь я спрошу у тебя. Кто я, Вилли Браун?

Стоявшее сердце взорвалось в голове Вилли Брауна миллиардов холодных капель…

- Вилли Браун! - испуганно крикнула Коль Ми на том конце линии.

В трубке захихикали.

- Молодец, только с чего это ты отвечаешь женским голосом?… Но для начала сгодится. Живи, Вилли Браун.

- Ми! Ми! - зашептал в короткие гудки Вилли. - Ты еще здесь…

- Вилли Браун, - супруга немного сонно пошатываясь вошла на кухню и прижалась к мужу. - Я испугалась, проснулась, а тебя нет. Пойдем спать. Мне такой сон приснился. Будто ты мне изменил… Два раза.

И Вилли Браун пошел спать. И началась у них не жизнь, а разлюли-малина. Вилли так смотрел на жену, что она теряла дар речи, понемногу приучилась молчать, а Вилли скоро перестало хватать влюбленных взглядов, и он научился говорить, а от этих разговоров до дела рукой подать. А старушка мать умерла через полгода, не успев подержать на руках первого ребенка, которого сочинил и исполнил Вилли Браун.

Но это все было потом. А утром Вилли, как всегда, был отправлен чистить зубы супруге. Один из зубчиков шатался. Вилли задумчиво качал зубом и не знал, что вот так же качался в чужом рту повесившийся Автор на веревке…

Потом пришли с АТС и все починили за трояк…

А потом Вилли позвонил в наркологический, потом поехал и зашился…